«Ты хочешь знать: кто я? Что я? Куда я еду? Дорогу проложить, где не бывало следу…», − такими словами классика встречала выпускников вузов, направленных на работу в Институт Биофизики РАН, д.б.н., профессор Мария Николаевна Кондрашова, заведующая Лабораторией управления энергообеспечением физиологических функций.
Эти слова как-то сразу западали в душу, но одновременно и волновали, так как давали понять, что Мария Николаевна не просто берет новых сотрудников в свою лабораторию, а ищет единомышленников, которых она поведет по неизведанной дороге к новым знаниям, а следовательно, попасть в лабораторию Марии Николаевны будет непросто. Действительно, предстоял длительный разговор, который Мария Николаевна устраивала сразу после первой встречи, и обязательно во время прогулки по зеленой зоне, красота которой в августе помогала превозмочь страх, который возникал только от одной мысли, что будешь разговаривать с «самой» М.Н. Кондрашовой.
Мне, честно говоря, повезло. Тема моего диплома, связанная с ролью янтарной кислоты в энергообеспечении животных, была очень близка одной из тем, возглавляемой Марией Николаевной. В тот день, помню, Мария Николаевна задавала мне много вопросов о результатах моей дипломной работы. Причем спрашивала обо всем: почему выбрана такая тема, как я готовила пробы, какие методы использовала для определения активности сукцинатдегидрогеназы, как «справлялась» с буйными животными (исследования проводились на биоптатах печени коров), есть ли у меня опубликованные статьи и т.д.
Казалось, моя работа заинтересовала Марию Николаевну. Проговорили мы с ней в тот день более часа. А я все ждала, когда же она скажет, берет ли меня на работу в свою лабораторию или нет. Но Мария Николаевна молчала… Но вдруг она говорит: «Давайте пойдем пообедаем…». Мы поднимаемся в столовую в «Профессорский зал», ни удивительная чистота которого, ни наличие приятных официанток, ни разнообразное меню не помогают мне справиться с волнением. И я буквально «сметаю» за минуту всю еду, которую заказала по рекомендации Марии Николаевны. И вдруг она мне говорит: «Знаете, Лена, вы мне подходите и я хочу, чтобы вы работали в нашей лаборатории».
Я в недоумении смотрю на Марию Николаевну и думаю, почему именно сейчас она говорит о своем решении? А она как будто слышит мой вопрос и продолжает: «Я никогда не видела человека, который бы ел быстрее меня. Если вы так быстро едите, значит, вы так же быстро работаете. Вы мне подходите».
Вот так, с испугом, в августе 1974 г. я стала сотрудником лаборатории, возглавляемой Марией Николаевной, а день моего приема на работу, как и каждый последующий день работы в моей лаборатории, остается самым светлым моим воспоминанием.
Ну а в работе было все: и успех, и провалы. Причем провалы не были связаны с ошибками в работе. Мы все очень любили свою работу, работали продуманно, много, не зная выходных. Ответственность лежала на каждом сотруднике, потому что в каждую пятницу надо было отчитаться о проделанной работе, показать полученные результаты и обсудить их с Марией Николаевной, да еще «впитать» информацию Каминского Ю.Г., который докладывал о новых данных заграничных статей, вышедших за месяц по темам, близким к нашим. Тогда же не было компьютеров и баз данных, и Юрий Георгиевич реферировал зарубежные статьи и отправлял их в ВИНИТИ, где формировались реферативные журналы с аннотациями статей по точным, естественным и техническим наукам, сыгравшие важную роль в развитии отечественной науки и конкретно наших знаний.
Так что работа кипела. Приходя домой глубокой ночью, как молитву, ловила последнюю мысль перед сном: «скорее бы утро, и на работу…».
В таком темпе продвигались все тематики лаборатории. Работать было легко. Животные выдавались бесплатно, нужные реактивы заказывались институтом, еда в буфете и проживание в общежитии при зарплате стажера в 105 р. стоили копейки. Успешные защиты кандидатских и докторских диссертаций. Все радовало.
А провалы, да скорее даже не провалы, а трудности, в основном возникали при работе с «сукцинатной тематикой». Все дело в том, что раньше, по данным некоторых авторов, считалось, что сукцинат (янтарная кислота) не проникает в клетки. А согласно нашим данным (а их было огромное множество, потому что в эксперименте, помимо наших сотрудников Маевского Е.И., Каминского Ю.Г., Щипакина В.Н. и многих других, принимали участие и сотрудники нашей больницы, руководимые Косяковой Н.И.), сукцинат, введенный в кровь и в желудок крыс, мышей, хомяков, кроликов (да и мы сами проверяли его эффект на себе), оказывал положительные эффекты на многие метаболические процессы в тканях, нарушенные у животных с диабетом, кетозом, алкогольной интоксикацией, энцефалопатией, сердечной недостаточностью.
Но, учитывая данные об ограниченном транспорте сукцината в клетки, рецензенты журналов как отечественных, так и зарубежных не принимали к печати наши статьи и «откидывали» их, не читая. Мы огорчались, конечно, но продолжали работать. И единственным местом, где мы могли говорить «взахлеб» о полученных результатах, были конференции, посвященные терапевтическому действию янтарной кислоты, проводимые нашим Институтом, на которые съезжались ученые со всей страны.
В концу 70-х гг. отношение к «сукцинатным» статьям несколько изменилось, и они стали все чаще появляться на страницах уже и зарубежных журналов.
А в 2004 г. американские ученые обнаружили рецептор для сукцината и сообщили в статье о его «НЕОЖИДАННОЙ СИГНАЛЬНОЙ ФУНКЦИИ, ВЫХОДЯЩЕЙ ЗА РАМКИ ЕГО ТРАДИЦИОННОЙ РОЛИ».
Вот тут-то американские коллеги несколько ошиблись! Для нас, ведомых нашим руководителем «по дороге, где не бывало следу…», и особенно для самой Марии Николаевны, одна из тематик которой называлась «сигнальное действие янтарной кислоты», такая роль сукцината была не неожиданной, а предсказуемой, причем, предсказала она ее очень-очень-очень давно!
Думаю, что многие, кто знал Марию Николаевну, согласятся со мной, что всегда, и особенно в лихие 90-е гг., когда сотрудники Института получали 2/3 от зарплаты и могли подкармливать магистрантов только черным хлебом с маслом, наш Институт «устоял» благодаря таким людям, как мой первый руководитель Мария Николаевна, для которой наука была образом жизни и поиском истины и которая воспитала плеяду высококвалифицированных специалистов, работающих и по сей день в Институте.
Ну а сама янтарная кислота наконец-то заняла достойное место в фармакологической промышленности и медицине. Она входит в состав лекарственных препаратов, применяемых при многих заболеваниях, включая кардиологические, неврологические, пульмонологические, гематологические, инфекционные (и при Covid-19!).
Такое многообразие современных лекарств, содержащих янтарную кислоту, во многом связано с тем, что именно в стенах нашего Института, несмотря на долгое «неприятие» данных о плейотропном действии янтарной кислоты на ткани организма, работа в этом направлении никогда не останавливалась. Так что, учитывая достижения и других лабораторий, можно сказать, что памятных подарков к юбилею родного Института мы все сделали достаточно. Так держать! С юбилеем Вас, дорогие коллеги!
Г.н.с. ИТЭБ РАН, д.б.н. Е.А. Косенко
